Сострадание и сорадость

Стоит озвучить, каким образом родилась тема рассуждения. Просматривая утром прессу, зацепилась взглядом за название статьи "Маленькая помощь лучше большого сострадания". Статью читать не стала, но название периодически давало о себе знать, вынуждая задумываться о значении, на первый взгляд, весьма простой и понятной фразы. Придя с работы, решила поработать над темой "О страхах". Но что-то не шло. В состоянии умственной неразберихи иногда использую следующий метод. Закрываю глаза и наощупь беру книгу, открываю на любой странице и читаю. Что же я прочла на этот раз? Книгой оказался томик Ф.Ницше, а на открытой странице прочла:

Вот так, порой совсем неожиданно, появляются темы рассуждений. Казалось бы, тема сострадания ясная и понятная, не требует особого рассмотрения. Для меня всегда в самом простом и понятном есть нечто сокрытое, на первый взгляд, не заметное, но требующее особого отношения и размышления.

Известно, что сострадание - это нравственное качество, выражающееся в способности разделять чужую беду, горе, принимать участие в облегчении участи, выказывать сочувствие и предлагать помощь, т.е. это способность человека разделять страдания других.

Возникает вопрос: почему выказывать сочувствие, несмотря на нежелательность горестного ощущения, проще, чем сорадоваться, ведь радость легка и не требует нервного напряжения? Страдание и сострадание - каждое ли страдание нуждается в сострадании и так ли это, что страдание лечит душу, позволяет познать настоящее счастье, а сострадание, выполняя роль жалости, отдаляет человека от любви.

Что есть страдание? Глубокое душевное переживание. А какова его глубина, может ли страдание быть легким, поверхностным? Чем измеряется: слезами, грустью или особым образом жизни. Нуждается ли страдание в жалости и в том, чтобы его разделяли? Возможно, это удел и личная ноша конкретного человека и тот, кто не страдал, вряд ли сможет сострадать.

Когда речь заходит о страданиях, актуализируются в сознании состояния грусти, тоски, печали, горя, меланхолии, уныния, депрессии. В то же время, понимаешь, что не каждое эмоциональное потрясение вызывает страдания. Рассмотрю некоторые эмоции глубокого душевного волнения.

Грусть появляется в результате неудовлетворенности человека определенными ожиданиями. Что-то не получилось, "не срослось" и человек переживает. Всякая ли грусть указывает на боль души и, пребывая в тоске и печали, страдает ли человек? Грусть может навеять тоску - более длительное переживание от неудовлетворенности и вызвать печаль, если неудовлетворенность вызвана потерей. Грусть часто выступает своеобразным побуждением к действию, изменяющему ситуацию. Состояния грусти быстропроходящие. Однако, если не предпринимать мер, избавляющих от грусти, можно впасть в состояние меланхолии и уныния, когда не видишь свет, не находишь выхода из темного тупика. Вот тогда, возможно, и начнутся страдания. Считаю, что страдания - это состояние борьбы души с неопределенностью и невозможностью, это внутренний конфликт между желаниями, убеждениями и реальностью, между возможным и необходимым.

В жизни каждого человека происходят неприятные моменты, бывают несчастья. Все по-разному их переживают. Горе - это реакция человека на потерю, оно всегда личное, имеет продолжительность. При проявлении сопереживания, происходит своеобразное нагнетание обстановки. Сочувствуя, мы вынуждаем человека глубже и дольше переживать. Существует определенный стереотип поведения в горестных ситуациях, о соблюдении которого усердно пекутся многие из сочувствующих. Не их вина в том, что они обращают внимание на несущественное - соблюдение ритуала, чужое горе им не больно, но желание помочь присутствует.

Способен ли человек прочувствовать чужую боль, или же он своим неравнодушием только выказывает свое участие? Каждый живет собственными чувствами, ощущениями, и каждому свое больнее. Насколько мы способны ощутить боль человека, который попав в серьезную катастрофу, получил увечье. И в той ли степени разделяем горе, когда теряют близких и родных. Мы, скорее, умом понимаем необходимость сопереживания и даже душевные волнения проявляем, но будет ли болеть при этом наша душа. Наше сопереживание - не есть ли отвлечение от настоящей боли и не просто ли демонстрация этой поддержки. Не страдая, сопереживать трудно, поэтому лучше предоставить человеку возможность уединения в сложной ситуации. Оставлять наедине с горем не следует, но и держать под пристальной опекой опасно продлением горестных переживаний. Мы нуждаемся в плече друга, в подушке для слез и нежном, теплом прикосновении, главное - чтобы момент был правильно прочувствован.

Горе проходит, а страдание остается, а может и быть такое: горе без страдания, пережил, выплакал и забыл.

Есть так называемые "вечные страдальцы". Таким людям важно, чтобы другие знали об их переживаниях и боли. "Не видишь, я страдаю. Пожалей меня". В этой фразе сразу читаешь фальшь переживания. Многие и "страдают" из необходимости привлечения внимания к себе, им нужна забота, жалость. Таким образом они манипулируют другими людьми, пытаются удержать рядом человека, который собирался уйти. Ложным страданием пытаются оправдать свое поведение, совершенные ошибки, допущенные обиды. "Неужели тебе непонятно, что я уже расплатился сполна за содеянное, я переживаю, мне больно, давай не будем об этом больше". Надо ли отличать ложное страдание от искреннего, способны ли мы к такому пониманию. Ведь тот, кто по-настоящему страдает, плачет без слез, а если и со слезами, то незаметно для других. Страдающий, скорее, проявит слезы радости, нежели скорби и печали. Крик души лишает человека речи. Когда душе больно, и нет человека, которому бы она открылась, тогда действительно человек страдает, вынашивая в себе сомнение, тревогу и печаль. Рано или поздно родится на свет продукт его переживания.

Форма облачения может быть разной: от литературного произведения или иной творческой реализации до разрушения. Тема страданий ключевая в религии, и в философии ей уделяется много внимания. Многие известные люди считают, что только страдания способны очистить душу и привести к настоящей любви. Соглашаться или опровергать такие выводы - дело каждого. Но бесспорно, что страдальческий образ жизни - аскетический. Отказ от многих жизненных удовольствий, от всего, что отвлекает от внутреннего погружения в себя, ради возможности диалога с душой для того, чтобы сделать выбор, чтобы найти выход, чтобы обрести успокоение. Страдание может поспособствовать унынию, так как не всегда человек находит решение внутренним проблемам. В страдании обостряется чувственность, активнее работает мозг и важно, чтобы воля - способность управлять собой - не позволила человеку отрешиться от мира.

Страдать и не впадать в отчаяние - удел сильных духом, неординарно мыслящих, способных к управлению собой, внутренне свободных людей. В их сознании всегда присутствует выбор, особое ценностное отношение к жизни, понимание кратковременности бытия. Удовлетворенность внешним благополучием и достатком для них не так важна, как внутреннее ощущение гармонии, поскольку, прежде всего, их волнуют вопросы сути человека. Они не грустят по поводу несостоявшегося или неприобретенного, они страдают, вынашивая в себе боль от понимания жизни, от осознания невозможности изменения.

Наверное, доводилось слышать, что на некоторых похоронах люди не скорбят, а проводят в последний путь умершего, как будто отмечают радостное событие. Пришедшие на поминки не кощунствуют, а выполняют волю умершего, для которого смерть воспринималась как избавление и очищение, а не повод для слез. Сложно это понять, но на своих похоронах я не хочу, чтобы люди рыдали. Мое желание, чтобы каждый пришедший вспомнил радостное и посмеялся, ведь смех продлевает жизнь. Чтобы разговоры были о любви к жизни, а не о ее скоротечности. Плачут, скорее всего, люди из-за страха, собственных ощущений, а не по причине боли умершего. Она была известна ему одному. Плачут от невозможности сделать то, что должны были сделать, но не сделали, плачут из-за безвозвратности потери. Человек появляется в мир с плачем, физиологи нашли объяснение этому факту. Но почему бы нам не подумать и о том, что этот плач - есть первое страдание от ноши, которая взваливается на неокрепшие хрупкие плечи.

Разделяю христианское понимание сути любви и жизни - только в глубоких страданиях может развиться душа, стать сильной и способной зажечь собой других. Только душа, испытанная терзаниями, закаленная страданиями и болью, излучает настоящий яркий свет. И этот свет является любовью. Сострадать или любить? Сопереживание не может быть долгим: горе и тоска проходят, а вместе с ними и необходимость сочувствия. Страдания также завершаются избавлением и исцелением (о худшем варианте рассуждать не хочу). Причем лекарь каждый сам себе. Страдания приближают к пониманию происходящего вокруг, но и отдаляют от реальности, делая человека чужим. Невозможность изменения ситуации способствует неверию, краху надежды. Понимание и принятие действительности как неизбежности, как необходимости жить, поскольку ты есть, ощущение ее краткости вынуждают человека наполнять ее разными событиями и ощущениями. Торопясь к радости, человек оказывается неготовым к поражениям и неудачам, часто неверно соизмеряет свои способности возможностям. Торопиться медленно и вдумчиво учат страдания. Любовь - лучшее обретение и награда страдающих за тревоги и преодоление своих слабостей. Испытанное болью, омытое печалью и выстраданное временем чувство по-особому светло, легко, так как лишено привязанностей и зависимости, обладает магическим воздействием и огромной силой созидания. Как бы человеку трудно не было, какие бы препятствия не повстречались ему, он всегда будет счастлив, так как знает, что все в нем самом сокрыто, что его жизнь - единственное, что стоит жизни. Рожденные таким образом чувства - редкий дар, сам по себе человек становится светом, магнитом, общение с ним целительно. Соприкасаться, иметь возможность быть рядом - уже радость. Отдавать, чтобы постоянно восполняться и развиваться, чтобы душа не молчала, чтобы разум вопрошал и находил ответы. Самое страшное молчание - молчание души и самое губительное бездействие - отсутствие размышлений.

Велико страдание, итогом которого становится радость, и губительно, когда взращивает неверие и цинизм. Сострадаем, когда нам известно, что человека одолели несчастья, что он переживает горе.

Однако, есть страдания, которые глубоко засев в человеке, им внешне не проявляются. Во всяком случае, он пытается страдать незаметно, о переживаниях никому не говорит, контролирует свое поведение. Конечно, абсолютно незаметно, глубоко переживать невозможно. От внимательного взора не скроется легкая раздражительность и печаль в глазах. О бессонных ночах и грустных думах человек, возможно, и не расскажет, но его стремление к уединению, его молчание или бегство от людей красноречивее любого объяснения. Для того чтобы принять и разделить чужую боль, надо понять вначале этого другого, надо быть с ним на одной чувственной волне, чтобы приблизиться к пониманию насколько же больно ему. А надо ли это человеку, ведь у каждого достаточно своих проблем. Сострадание гуманно, безгранично и неконкретно, это готовность к помощи, своеобразное проявление вселенской любви. Любить всех и милосердно относиться ко всем проще, чем принять и полюбить конкретного человека. В основе любви понимание и принятие человека таким, каков он есть. Насколько мы понимаем себя и каковы наши способности и возможности понять других? Чтобы понять всех, жизни не хватит, человек избирателен в отношениях. Поэтому на сострадание способны многие, а вот любовь познают редкие.

Противоположна страданию радость, являющаяся положительной эмоцией и реакцией на действительность. В радости на душе легко и беспроблемно, человек беспечен и практически не задумывается о продлении счастливого состояния. Положительные эмоции захлестывают, нет желания вспоминать плохое, и даже неплохое, но всё то, что доставляет беспокойство и вселяет тревогу.

Каков предел радости, и что является ее мерилом? И почему радость жаждет быть вечной, а горе и страдание желают изжить себя поскорее? Из чего состоят наши радости? Из маленьких преодолений и побед, наши достижения и наша удовлетворенность наполняют жизнь приятными и сладостными ощущениями. Возможно ли такое сравнение: радость от телесных наслаждений и радость, пожатая в результате духовного труда, радостное ощущение от созерцания прекрасного? Страдание от материальной неудовлетворенности такое же, как и от боли душевной? Разумно ли утверждение, что неустройство быта и материальные затруднения порождают страдания, поскольку материальные приобретения создают радостные моменты. Или мы все же заблуждаемся, выдавая состояния материальной удовлетворенности и ощущения приобретения за радость. Не является ли радость нечем большим, чем только положительной эмоцией от удовлетворения и удовольствия. Возможно, радость и страдание - особое состояние и форма жизни, проявление душевности человека. Может быть радость - это не взошедшее семя страдания, а страдание - несостоявшаяся радость.

Для ощущения радости надо что-то получить, а для этого следует приложить усилия. Даже для радости от созерцания прекрасного, во-первых, надо понимать, что это прекрасно, а во-вторых, оказаться среди того, что вызывает восторг. Для того чтобы впасть в страдания специально ничего делать не надо. Бездействие и упущенные возможности человек переживает болезненно, так как время безвозвратно. Нужно ли возвращаться в те места, где ты был счастлив? Мнение спорно. Можно ли повторить точь в точь ранее произошедшее с тобой? Схематично, внешне - да. Но ощущения будут иными. Привязываясь к прошлому, умышленно лишаем себя новых впечатлений. Между прошлым и настоящим не только временное расстояние, человек становится другим. Время не стоит на месте, так почему человек решает остановиться, а тем более вернуться. Жизнь имеет одно направление движения - вперед. Возвращается в место былого счастья не тот, кто ранее его ощутил, а ты настоящий. Радость вчерашнего дня - это прошлое, от зацикленности и невозможности повторения человек страдает и глубоко переживает. Не умеют многие из нас превращать радость в способ постижения мира и человека. Мы хотим всего, много и сразу. Скорее всего, по этой причине недостаточно радуемся малому и настоящему.

Не потому ли радость отмечена кратковременностью, а страдание продолжительностью. Не поэтому ли радости не хватает продолжительности, а страдание изобилует временем?

Сорадоваться и сострадать - равные ли способности нашей души? Почему сорадоваться сложнее, чем сопереживать?

Я сорадуюсь - значит, совокупляюсь с приятными для тебя событиями, разделяю и приумножаю твои счастливые моменты.

Тот, кто радуется, нуждается в отражении своего счастливого состояния, ему хочется поделиться восторгом с другими. Но в таком состоянии он уязвим, так как обнажает душу, не обращает внимания на многие, на его взгляд, несущественные моменты действительности. А в действительности вокруг много зависти, неверия и зла. Только настоящий друг и любящий человек способны разделить радость, они не только лишены зависти, но и позаботятся, чтобы счастье его не споткнулось, поскольку у радости плохое зрение. Я радуюсь сегодня с тобой не потому, что хочу, чтобы завтра ты разделил мою радость, а потому, что ты счастлив в настоящий момент, следовательно, уязвим. Ответственность за друга, жертвенность, присущая любви, всегда шире конкретной радости. Когда любишь не считаешь затраты, больше отдаешь и не ждешь благодарения. И главное, ты наделен верой и силой духа, способен к преодолению трудностей, так как знаешь, во имя чего живешь.

Радоваться много проще, чем разделять радость другого. Опять-таки по причине избирательности любви. Сорадость - вот что создает настоящую дружбу, делает отношения прочными. Сопереживания - своеобразный нравственный долг человека перед человеком. Сорадость - не долг и сымитировать ее сложно. Гримаса радости распознается довольно скоро. Другое дело, что мы, опасаясь зависти, сами разучиваемся искренней радости, предпочитая уединенное наслаждение.

Тому, кто решил жизнь посвятить страданиям, не следует забывать, что в основе жизни радость. Любовью она продолжается, страдания учат ценить то, что имеешь. Корень у страдания и радости один - любовь. Мы умеем подменять понятия, заигрываем чувствами и пользуемся людьми. От этого и не знаем, что же в нашей жизни важнее: материальное благополучие или рука, держащая нашу руку. Грустите, переживайте, сострадайте, но не уничижайте в себе человека. Радуйтесь, сорадуйтесь и обретайте счастье.

Счастье человека сокрыто в нем самом. Прислушайтесь, не просит ли оно свободы? Отпустите душу на волю, чтобы любовь вошла в вашу жизнь. Страшно не страдание, страшно не выстрадать радость.

Завершить рассуждение хочу словами Ницше: "Мое страдание и мое сострадание - ну что ж! Разве к счастью стремлюсь я? Я ищу своего дела!".

02.06.2013